Общество 16:59, 12.07.2017
Волна была ожидаема, но оставалось ощущение, что полицейские станут особо напрягаться, благо есть куча материалов на каждого гражданского активиста, и только доставай из стола папку, сдувай пыль, и в суд.
Со временем можно в большей степени восстановить картину тех событий. Итак, Семен Кочкин (на тот момент уже являющийся основным претендентом на должность координатора чебоксарского штаба политика Алексея Навального) подает уведомление о проведении в Сквере Чапаева антикоррупционного митинга. И получает отказ администрации Чебоксар, что мол место занято «младогвардейцами» (имеется в виду «Молодой Гвардия Единой России» – «24»), и вообще все занято и давайте собирайтесь как-нибудь в другой раз. Другие активисты тоже подают заявки на пикеты в различных частях города, но и там вдруг выясняется, что «младговардейцы» уже подали «заявку ранее».
Позже мы узнали, что уведомление оформлено с нарушением законодательства и подписано лишь Максимом Варлашкиным, который на тот момент вообще не имел права подписывать от имени «Молодой Гвардии» какие-либо документы, поскольку руководителем организации являлся Станислав Трофимов. Чебоксары оказались заполнены пикетами «Молодой Гвардии» и проектом «Экопроба» под эгидой Года Экологии.
Таким образом, власти сделали все, чтобы у людей не было возможности выразить свое мнение. В этот момент начала готовится полиция. Более того, за несколько дней до акции 26 марта целый начальник УМВД по городу Чебоксары Павлов (Сергей Павлов – «24») просил председателя Ленинского районного суда Чебоксар именно в день проведения антикоррупционного митинга обеспечить работу Ленинского районного суда столицы «для рассмотрения административных материалов по провокационным и несогласованным акциям в наиболее короткие сроки».
Уверен, что изначально в планах было «винтить» всех сразу и везти в суд. Но то ли судьи сказали, что в воскресение работать им не хочется, то ли полиция познакомилась с практикой ЕСПЧ, признающей прерывание участия в мирных собраниях 100% нарушением статьи 10 и 11 Конвенции, но задержаний 26 марта не произошло, если не считать нескольких несовершеннолетних, у которых переписали данные для последующих репрессий в учебных заведениях.
Я даже похвалил полицию за терпимость к мирным собраниям. Потом мне кулуарно объяснили, что тем самым я лишь подлил масла в огонь. Так вот, немного о том, как младогвардейцы во главе с Варлашкиным бегали по городу и устраивали 5 минутные пикеты, хотя изначально должны были с 7 утра до 22 вечера стоять в нескольких десятках мест одновременно. Это выглядело смешно. В своих поздних объяснениях Варлашкин указывал, что к ним на «пикет» пришло аж 50 человек. Помню, я тогда рассмеялся в голос, когда это прочитал.
Кто там был – поймут меня.
И вот началась первая волна. План – десять человек по 19.3 был выполнен. Однако, к удивлению многих участников антикоррупционного митинга, активистам дали штрафы, но не стали арестовывать. Думаю, если дела рассматривались в воскресение 26 марта, то аресты все же имели бы место, ибо работающие на власть бояться протестующих, а в воскресение они бы считали, что тем самым предотвращают массовые беспорядки и революцию. У страха глаза велики, как говорят.
Насколько мне известно, никто вины своей не признал – да и нечего было признавать. Наиболее курьёзным в первой волне был просмотр видеозаписей, когда в залах и кабинетах из колонок на весь коридор раздавалось «Полиция с народом!», «Медведев – вор» и т.д., которые полицейские в своих протоколах тактично назвали «антиправительственными лозунгами».
После начала первой волны преследований состоялось рассмотрение иска к администрации Чебоксар. Ленинский районный суд согласился, что кроме Гайд-парков в столице более негде провести митинг на 100 человек, хотя в 2016 году та же администрация с удовольствием согласовывала митинги «Единой России» на остановках общественного транспорта (хотя сама единая Россия законом запретила это делать еще в 2012 году). Но и Гайд-парки сплошь и рядом оказались заняты. Изменение даты проведения публичного мероприятия также оказалось нормальным для суда (надо бы в будущем году предложить администрации 9 мая отмечать числа 11-го или 12-го, и для надёжности сразу уж в августе).
К концу мая все жалобы на штрафы были рассмотрены, а в июне Верховный суд Чувашии окончательно узаконил отказ властей в митинге 26 марта. И вот началась вторая волна, теперь уже по 20.2 (имеется в виду статья КоАП, карающая за организацию несогласованного публичного мероприятия – «24»). Тут и наказание поинтересней. Первым троим привлеченным – Семену Кочкину, Вячеславы Рыбакову и Андрею Осипову выписали обязательные работы от 20 до 30 часов. Решения уже были готовы заранее, уверен на 99,9 %, а тактика и стратегия согласованы еще в конце марта, причем судьи в этом случае выступали в роли простых исполнителей решения полицейского управления.
Сейчас вопрос только один: есть ли некая «норма» на привлечение по 20.2 за митинг 26 марта, или круг привлеченных ограничится также десятью активистами? Эту интригу полиция пока тянет, поскольку у них в запасе времени аж до 26 марта 2018 года. Так что все еще впереди.
В понедельник 10 июля мы сидели уже после судов в беседке у здания суда и разговаривали. У людей нет страха перед наказанием, хотя оно конечно же приносит дискомфорт. И еще усталость появилась, и мнение, что власть силовиков, судей и администрации срослась, и срослась для того, чтобы обеспечить сохранение самой себя от любых критических мнений извне, лишь стало увереннее.
В качестве резюме хотел бы напомнить нашей власти строки из всеобщей Декларации прав человека ООН 1948 года: «Необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения». И да, 26 марта еще не окончено, и последнее слово все равно будет за гражданами.
Алексей Глухов
Популярное
Блоги и соцсети
Здравоохранение
Образование и наука
Общество
Происшествия
Спорт
Строительство
Судебная хроника
Торговля
Транспорт
Цифры
Экономика и бизнес